Озеро Колыванское. Фото РК. ОЗЕРО Чай поспел!Большой Совет собрался вечером у Толика в общежитии. Ценный производственный кадр, милостью начальства, был поощрен малюсенькой, но индивидуальной комнаткой. Здесь, среди камней, книг, походного и геологического инвентаря, трое друзей собрались обсудить план на предстоящую неделю. У Валерки отпуск кончается, у Кеши только начинается, а у Толика накопилось 5 дней отгулов. Ехать на Колыванское озеро решили давно, и у каждого из друзья был к тому свой интерес. Толя увлекается геологией и давно коллекционирует минералы, Кеша бредит древней историей края, а Валера просто безнадежный романтик и поклонник естественной красоты в любой форме. Скалы, воды, бабочки, травки, птички, женщины и особенно полная луна вызывают у него бурный восторг и тут же превращаются в стихи. - Вот, послушайте новенькое: Стройные красивые, Русские березы, Вы стоите тонкие, Раскудрявя косы. Вас весною часто Омывают грозы Ваши платья белые Орошают росы. Солнцем осиянные, Шелестите тихо, За деревней в поле, Где растет гречиха. Как подруг душевных Хоровод собрался… Я бы с вами, милые, В жизни не расстался. Вы пришли из детства, Миром удивленного. Мы уже не юные, Все равно влюбленные. - Это о Песчаном Борке. - Да, колки там великолепные… Ладненько, с продуктами и снаряжением разобрались. Концентраты, картошка за Кешей. мне из Сем-ска пять банок тушенки привезли, хлеб в Саввушках купим. Да! А сало-то, сало взяли? - Мама вчера купила, моя хохлушка в сале толк знает. Кстати, луку репчатого набрал, морковки. Уху сварим если что… А там суслики водятся? - Валерка, ты у своей медички обещал спиртику добыть. - Фляжки армейской хватит? - Ну, знаешь! Мы же не «матрасничать» едем! Кстати, а аптечку она собрала? - Угу… - А написала, что от чего принимать? - Кажется. И зачем все эти таблетки?! Самое лучшее лекарство - спирт и закусить черемухой. - Черемуха еще не поспела. Да и вообще, вы зачем едете? Пить и жрать или «за туманом»? Что там еще по списку? Палатка, батарейки, топорик, котелки… Остальное каждый сам решит, что брать, не первый раз. Саперки не забудьте. Теперь о главном: каким путем добираться будем. На столе появилась карта. - Можно через Змеиногорск… От нас по прямой примерно 80 километров. Можно через Курью… Немного больше. Вот только до них от Рубцовки еще добраться нужно. Дороги туда… Одно название! Дожди прошли, К-700 буксуют. Зато старая Змеиногорская трасса от Поспелихи и до Третьяково асфальтирована. От нас по железке до Поспелихи 70 километров, да от Поспелихи до Саввушек автобусом около 80. Еще дальше, через Третьяково, - примерно полторы сотни верст по железке, 40 до Змиева и 20 до озера. Но дорога отличная! Новые места, красивые пейзажи. Кеша, ты фотопленки купил? - Взял 5 упаковок 32-й и столько же 65-й. - Хватит, у меня в запасе еще штук пять. Валера, а ты фотоаппарат возьмешь? - Конечно. Я так понял, парни, что туда мы едем через Третьяково, Змеиногорск, а обратно через Курью и Поспелиху? - Угу. - А расписание? - Железнодорожное есть, а дальше по обстоятельствам. Выезжаем послезавтра в 4 часа, поезд «Бийск-Лениногорск». В 3-30 всем быть на вокзале. На подоконнике засвистел чайник. - А вот и чай поспел! Где моя кружка? Что в имени твоем.Вопреки ожиданиям общий вагон оказался полупустым. Друзья обосновались в крайнем к тамбуру купе, закинули тяжелые рюкзаки на верхнюю полку и, устроившись поудобнее, разговорились. - Кеша, ты вроде у нас историк, объясни мне, откуда такое странное название взялось: поселок Колывань, Колыванское озеро, речка Колыванка, хребет Колыванский? - Это вопрос, скорее, географу, чем историку, топонимика однако. По моему, у Михаила Федоровича Розена я читал, что одни считают этот топоним древним до русским, другие убеждены, что его принесли в Сибирь русские переселенцы. В общем - «дело ясное, что дело темное». Бабушки-старушки говорят, что шел-брел по земле Иван, приглянулось ему волшебное озеро, вбил он в землю кол и сказал: «Жить здесь буду!» Вот и получилось «Кол-Иван» - деревня Колыванская. Есть еще одно любопытное объяснение происхождения названия. - Ну, ну! Не томи. - Вообще то, покурить хочется. - Потерпишь, продолжай. - Со второй половины XVII века томские купцы регулярно посещали калмыцкие улусы. «Белыми калмыками» прозывали кочевавших в междуречье Оби и Иртыша телеутов, а «черными» - западных монголов, джунгар, ну это так, для общего развития. Так вот, по дороге они останавливались на берегу этого озера и заметили, что его воду часто ветер колышет, волну гонит. Это действительно так. Озеро на границе степи и гор лежит. Вот как бы от этих слов «колебать, колыбать, колыбень, колыбель» и производен топоним Колыван. Так на картах XVIII века озеро именуется. Нет, все же схожу покурю. - Давай побыстрее, интересно же. - Ну так вот, но мне больше нравится финская, точнее, эстонская теория происхождения топонима. - Это каким же краем!? - А вот… В преданиях и песнях финнов вообще, и эстонцев в частности, одним из главных героев является великан-богатырь Калевипоэг — сын богатыря Калева. Финны связывают с его деяниями многие особенности географического рельефа. Гряды холмов - это следы его пахоты, равнина — место, где великан лес скосил; скопления камней — он набросал, озера — его колодцы; древние городища — ложе богатыря. Огромные валуны — его оселки, часто с отпечатками пальцев Калевипоэга. Кстати, Калевипоэг еще и ярый борец с нечистой силой. Очень популярный герой. Детей в его честь именуют, выдающиеся природные объекты, города. В сочинении арабского географа XII века Идриси упоминается далекий город на берегах Балтики — Колывань. Сей град хорошо знали и русские люди. Тысячи лет, однако, бок о бок с разными финскими племенами живем. В новгородских летописях нередко мелькает название города — Калеван. В русской среде слово прижилось, даже имя собственное появилось — Колыван. - Допустим. Но как это имя на Алтае-то оказалось? Неужто эстонцы принесли? - Были у нас и эстонские поселки, но появились они лишь в начале XX века. Так что, эстонцы, скорее всего, здесь ни при чем. Розен считает, что это сделали русские переселенцы. Во-первых, Сибирь вообще, и Алтай — в частности, изначально осваивали выходцы из северных русских земель, а они хорошо были знакомы с фольклором финноязычных соседей. Потрясающие скалы на берегах озера, горы, переходящие в равнину, степь, очаровательное озеро вполне могли пробудить фантазию и оживить образ Калевипоэга который у русских стал богатырем Колываном. Во-вторых, в начале XVIII века слово Колывань у всех было на слуху. В 1710 году русские войска взяли штурмом Таллин, он же Ревель, он же — Колывань. - Кеша помолчал. - А вообще, что мы знаем о нашем далеком прошлом? Алтай не случайно считается колыбелью народов. Есть гипотеза, что именно на этой земле шло формирование угро-финской языковой семьи, а истоки эпических сказаний теряются в такой бездне времени, что, Бог его знает, может быть, топоним Колывань действительно сохранился с тех далеких времен, когда здесь жили общие предки всех здравствующих ныне финно - угорских народов.
Федор Филиппович.- Поразительно! Столько раз бывал на озере, думал все знаю, ан — нет! - вдруг заговорил, тихо сидевший в уголке пожилой мужчина - Спасибо, ребята! Разрешите представиться — сельский учитель географии Федор Филиппович. Жалко, что школа на каникулах, я бы вас с ребятишками из краеведческого кружка познакомил. До Саввушек я бы вас вмиг довез. Вы, как я понял, не первый раз на озеро едете? - Бывали уже, но все как-то то мельком. Вот и решили обстоятельно побродить, поискать, фотографий побольше сделать. - И не пожалеете! Чудо, а не озеро. Бывал я и на Зайсане, и на Телецком, и на степных озерах, но Колыванское... Просто очарование! - его глаза за толстыми линзами очков светились неподдельным восторгом. За окном серебрилась степь, занималась заря, предвещая скорое явление Его Сиятельства и долгий, жаркий июньский день. Поезд не спеша перебегал от разъезда к разъезду, высаживал и подбирал пассажиров, а в купе продолжался неторопливый разговор. - Трудно представить — продолжал Федор Филиппович — но сейчас мы едем по дну огромного мелководного моря, покрывавшего всю Западную Сибирь и Горный Алтай более 500 миллионов лет назад. Бездна времени! На дне моря вспучивались и извергались вулканы, которые выбрасывали огромную массу лавы, а над поверхность моря поднимались острова. У их основания накапливались минеральные и органические осадки, и рядом с вулканическими породами (граниты, порфиры, кварциты), формировались осадочные структуры — известняки, песчаники, глинистые сланцы и т. п. Вот только что мы проехали станцию Неверовскую. Недалеко от нее, в известняковом карьере, мы с ребятишками собрали великолепную коллекцию окаменелостей - раковин, кораллов и члеников морской лилии. Море то отступало, то снова поглощало нарождающуюся сушу, вулканическая деятельность сменялась мощным тектоническим движением земной коры. Кора ломалась, вздымалась ввысь острыми горами, но под воздействием времени, ветра и воды и они сглаживались, «опадали» и превращалась холмистую равнину. Ох и долго же лепила Земля свой нынешний облик, как всякая женщина, — пошутил рассказчик. Гранитные скалы на берегах озера. Фото из интернета. - А озеро когда появилось? И как? - Геологи мне говорили, что Колыванскому озеру минимум 40 миллионов лет. Немецкий естествоиспытатель Альфред Брем в 1879 году в путевом дневнике записал, что все очарование озера таится в окружающих его причудливых гранитных скалах. Вот где буйная фантазия природы поработала! Башни замков и зачарованные звери, бессмысленные, «текущие», как на картинах Дали, формы, профили человеческих лиц… Чего только там не увидишь, особенно в сумерках… Мистика. Говорят, что некоторые слабонервные даже с ума сходили. Все известные ученые, что бывали на озере - Паллас, Семенов-Тян-Шанский, Ядринцев, барон фон Гумбольдт, профессор Щуровский, упомянутый Брем — восхищались его таинственной, магической красотой. Геологи говорят, что озеро возникло на месте береговой линии, и морской прибой в соавторстве с ветром сотворили все этих шедевры. Кстати, о древности водоема свидетельствует живое ископаемое — чилим, или водяной орех, или рогульник плавающий, или чертов орех. Большой поклонник чистой воды, растение редкое, краснокнижное, чилим, кроме Колыванского, водится еще в озере Манжерок. Орех чилима. Интернет, фото В. Манакова. - А древности рук человеческих там есть? - По алтайским меркам, Саввушка село старое, но каких-либо достопримечательностей особых я там не наблюдал. А про археологические памятники я не знаю. Кстати, Иннокентий, а ведь мы с вами встречались. На лице Кеши отразилось неподдельное удивление. - Вы, наверно, меня с кем-то путаете… - Нет, нет! Точно, вы. В прошлом году я с ребятишками ездил в Гилево, показать им, как археологи работают. Владислав Александрович Могильников, руководитель экспедиции, любезно провел нас по раскопам. На одном из курганов работали вы. Вы тогда еще палаш и упряжь конскую нашли, помните? - Было дело, но вы уж извините, гостей у нас тогда много перебывало… Разве всех запомнишь. А вот и Третьяки! Приехали. - Приятно было познакомиться, будете в Кузьминках, милости прошу в гости. Встретим и приветим. Найти меня просто, спросите любого мальчишку, где живет Федор Филиппович, он вас и доведет. Счастливо вам, ребята! Ветошь. - И где же ваш хваленый асфальт, Анатолий? Что-то я его не чувствую! - Был асфальт, был — да весь вышел! Дорогу уже лет шесть как не ремонтировали, — пробасил могучий старик с шикарной бородой и столь же великолепными, пышными усами. - Ой, Господи! Не довезу… Ой, не довезу, — причитала махонькая, опрятно одетая старушонка, пристроившаяся подле деда. - Пешком идтить надо было! Это она дочке в Змеев яйца везет. Держи крепше, старая! - Ой!.. - Афонасич, ты бы газ-то сбросил, чо ли! Неровен час, моя мелкая в яишнице потонет. - Вечно вы, поляки, бунтуете! Потерпи, скоро на боковую сверну, там глаже будет. - Он, что — поляк, что ли? - спросил Валерка соседку. - Да не.е.е… Чистокровный русак. Из староверов оне. В давешние времена раскольники от царской злобы в Литву бежали, а при Екатерине, когда Польшу делили, их скопом на Алтай переселили. Чтоб на глазу были, да при работе царской. Оне две деревни основали: Староалейскую и Екатерининскую. Нонче старой веры уже мало кто придерживается, а прозвание - «поляки» - осталось. - Вообще-то поляков на Алтае не мало было, — вступил в разговор Кешка, - «политические» в XIX веке, в первую мировую да гражданскую войны люди с запада сюда от голода бежали, и перед Отечественной много ссыльных привезли. Так, под шутки-прибаутки, оставляя позади густое облако пыли скакал по ухабам резвый ПАЗик. Вокруг без конца и края простирались поля, отдельные сопки высились над степью, а вдали уже синели вершины Колыванского хребта. Предгорья. Фото N. В Староалейке милиционер запихнул в автобус упиравшегося деда. Жидкие, давно не стриженные волосики торчали из-под натянутой на уши фуражки, на тщедушном теле висели пиджак с чужого плеча и ветхие бриджи, а довершали обличье новенькие, блестящие калоши. На лице деда светилась младенческая улыбка, маленькие серо-зеленые глазки светились счастьем и добротой. В левой руке он держал пучок зеленого лука, а правой крепко сжимал граненый стакан. - Что, Алексей Петрович, «бандюгу» помал? — пошутил водила. - Угу! Рецидивиста. Третий раз из дома престарелых убег. Любовь у него здесь, видите ли. У этой «любви», у бабки Степаниды, все прелести — самогонный аппарат. Где только она его прячет?! Дед елозил на сидении и все время пытался встать, но страж общественного порядка «железный» хваткой держал его за шкирку. Дед пытался что-то сказать, но кроме сдавленного «С.с.с.сы… С-сы...» у него ничего не получалось. Автобус шел не прямо на Змеиногорск, а с заходом в Барановку. Пассажирам скоро надоело зубоскалить над незадачливым ухажером бабки Степаниды, и они занялись своими делами: кто любовался видами из окна, кто разговаривал, кто дремал… Алтайское низкогорье, Колыванский хребет. Фото РК. - Чем это так воняет? - пробасил «поляк» - Старая, часом не твои тухлые яйца побились? - Сам ты тухлый, - огрызнулась бабулька, — мои-то яйца оченно даже свежие! - Люди добрые! Да что же это деется! - раздался истошный бабий вопль. — Живых людей дерьмом травят! Автобус заволновался. Задние стали проталкиваться вперед. - Что там у вас? — забеспокоился водитель, — От-ти-ти! Окна-то, окна шире отворяйте! Ну, такого у меня еще не бывало! — матюкнулся шофер. Дедушка зело вонько оплошал. Он продолжал невинно улыбаться, но глаза его были полны вселенской скорби и весь вид говорил: «Ведь я же предупреждал!» Рядом, выпучив глаза и прикрываясь платком, героически «погибал» милиционер: он «был при исполнении». Когда ПАЗик подошел к остановке в Барановке, ожидающие двинулись навстречу, но испуганно застыли на месте. Пассажиры стремглав выскакивали из автобуса, кашляли и жутко нецензурно выражались. - Чой-то вы? - спросил кто-то. Пассажиры надрывались от хохота - басовито гремел «поляк», тоненько всхлипывала его супруга, «ржали» в три молодые глотки наши друзья. Милиционер на вытянутой руке вынес из автобуса безвольно повисшего деда и куда-то его потащил. - Эй, а кто салон убирать будет? - возопил шофер. - Отвяжись Афонасич — чуть не плача отмахнулся страж порядка — видишь, ветошь на пруд полоскать несу! Мне же его в Змиев доставить надобно. Дед, все так же ангельски улыбаясь, помахал всем на прощанье пучком лука. - Ну что, парни, вот вам ведра и выручайте! Через полчаса автобус запрыгал дальше. В салоне было мокро, свежо и смешно.
Повенчанные с тачкой.План друзей посмотреть достопримечательности Змеиногорска не сбылся - ближайший автобус на Саввушку отходил через двадцать минут. В придорожной закусочной они обнаружили сочные, увесистые беляши и горячим чай. Змеиногорск, торговые дома. Фото из интернета. - А все-таки жалко, что по Змиеву не побродили, — пробурчал Кеша, — славная история у городка. Тут Ползунов плотину строил, первый в России деривационный канал поставил. А отец и сын Фроловы?! Это же легенда! Козьму Дмитриевича называют не иначе, как величайшим гидротехником в истории человечества. То, что он сделал в Змеиногорске, нигде в мире не было! А «железка» Петра Козьмича? Первая в России железная дорога. На конной тяге, правда, но зато все основные элементы дорожного строительства опробовал: насыпи, мосты, разворотный круг, рельсы, шпалы… - Это же приличных денег стоило, как ему Кабинет дозволил-то? - Так дорога в Змеевом, как я полагаю, была лишь пробой. Проект был куда более масштабным. Руду отсюда в Барнаул возили, а это почти 340 километров. Каждый день, в погодь и непогодь, караваны подвод тащились по тракту. Расходы великие, да и риск большой. «В той степи глухой замерзал ямщик...», - песня сия, наверно, про наших рудовозов сложена. По «железке», по ровному пути, одна лошадка могла тянуть с десяток подвод. Ну, может, и не с десяток, но… Экономия, выгода, и людям облегчение. Да мало ли еще чего интересного в этом городе есть! Змеиногорс. Бюст П.К. Фролова. Фото из интернета - Ладно, не расстраивайся, — сказал рассудительный Толян, — мы сюда как-нибудь специально приедем. А нынче у нас, во-первых, другая цель, а во-вторых, как-то не радует меня перспектива целый день бродить по городу с тяжеленными рюкзаками. А куда их тут пристроить? - Попросились бы на постой к кому, змеиногорцы - люди отзывчивые, — включился в разговор потягивавший пиво за соседним столиком парень. - Вы откуда будете, ребята? - Из Рубцовска. - Во, а я как раз к вам в гости собрался. Поступаю на заочный в сельхозтехникум, нынче без диплома движения нет. Стало быть, одним автобусом едем. Пива не желаете? Хорошее, корболихинское. - Нет, спасибо! Пробовали, - вспомнил Валерка прошлогоднюю экскурсию в Локоть, когда он чуть Алей не осушил. - Нам еще по жаре погулять придется, а после пива… Кстати, меня Валерой зовут, а это Толик, и самый болтливый — Кеша. - А я Дима. - Вот и познакомились. Вернемся домой дня через 4-5, если сможешь — заходи. - Дима, а что правда, что в Змиевом под каждым камнем змея сидит? - В горах много, иногда на окраинах города попадаются, ну а в центре…. Наши предки, а я из бергальского рода-племени, еще при Елизавете Петровне со змеями уживаться научились. Змея она тварь умная. Сама никогда нападать не будет. Уползет. Только будь внимательным и не наступи ненароком. У зеиногорских иммунитет на змеиный яд выработался. Люди говорят, что самая опасная - Двухвостая. Обитает эта медная Змея Двухвостая где-то в ягодных горах. Она ведуница, колдунья… Никто ее убить не может, а она всякого. Правда, говорят, что некоторым на хвостах она богатства несметные приносила. Демидову, наверно... А вот и наш рейсовый подошел. Автобус уже выезжал за города, когда его неожиданно остановил армейский патруль. Двое солдат с автоматами вошли в салон. Повисла напряженная тишина. Солдаты внимательно всматривались в лица пассажиров, затем козырнули, пожелали счастливого пути и автобус побежал дальше. - Сказывают, два зека из зоны утекли, — сообщила, как всегда очень информированная, старушка — убивцы страшенные. Коий день по горам, да по дорогам ловют. Не даются оне органам, как беглец Сорока утекают. - При царях не утекали, — сказал Дима. Сидевший рядов Кешка возразил: - Так, вроде, при царях в Округ преступников и не ссылали - это же царское имение было, Кабинету хлопоты с преступниками вроде бы и ни к чему. - Еще как ссылали! Дед мой маркшейдером был. Еще у австрияков и англичан в концессии работал. Так вот он рассказывал, что когда штольни чистили, наткнулись на подземные казематы. Норы такие в породе выбитые, с каменными лежаками, а в стены кольца большие, а к ним цепи крепились. Даже одного упокойника нашли. На нем и на руках, и на ногах кандалы были. Старики говорили, что особо строптивых бергалов и мастеровых под землю опускали. По жизнь… Змеиногорск. Вход в рудничную шахту. Фото из интернета. - А я читал, — вступил в разговор Толик, - что Екатерина в рудник пугачевцев заточила. Через 45 лет, уже при Александре I, по старости и немощи из подземелий на свет божий подняли последних четверых. Ужас, 45 лет! Тьма, сырость, жизнь звериная… Говорят, там даже специальную часовню вырубили куда по особой лестнице поп опускался и отпевал усопших. И хоронили их под землей. Бергалы бедолаг прозывали «обвенчанными с тачкой». - Н.да… Мрачная история. Давайте лучше радоваться жизни, посмотрите, какая красота вокруг! Кстати, Толик, слышал я, на восточном берегу, где-то в районе Старой Деревни, геологи кварцевые жилы рвали. Советую, пошарьте: может, кристаллы хрусталя найдете. Сейчас с горы спустимся, и Саввуша. Змеиногорский тракт. Фото РК.
База. - Нет, ну почему такая несправедливость? - возмущался Кеша, - В городе эти книги днем с огнем не сыщешь, а здесь грудой на полу лежат! Магазин находился в «дореволюционном», добротно построенном из красного кирпича доме. Как часто бывает в деревне, под одной крышей ютились и продукты, и рубашки, и кастрюли, и одеколоны, и книги. Пока Толя и Валера покупали хлеб с ананасовым конфитюром к чаю, Кешка копался в книжном развале. - Черт возьми! Джек Лондон… Шукшин… Опа! Археологические открытия за два года… На суше и на море… История Сибири, все 5 томов! Да, здесь Эльдорадо! - Угомонись. Ты, что все это собираешься с собой таскать? Вот домой поедем, тогда и купим. Никто их здесь не возьмет. Село Саввушка. Фото РК. Друзья хорошо знали дорогу на озеро, и через полчаса уже сидели на берегу. - В общем, так, - Толик взял «бразды правления» в свои руки, — останавливаться здесь смысла нет. Тут кругом «матрасники», проблема с водой, дровами, и шибко уж все загажено. Да и ничего нельзя оставить без присмотра, а каждый раз сниматься и таскать все барахло на себе «не есть хорошо». Посему есть предложение поставить базу в распадке на юго-восточном берегу озера. Я туда в прошлом году специально ходил. Берег болотистый, но если подняться вверх метров на 700, там есть очень неплохой кряж, заросший густым сосняком. Отдыхающих там не бывает — тропа пешая, транспорт не ходит. В общем, место потаенное. Можно хорошо замаскировать лагерь и спокойно уходить на экскурсии. Кроме того, там родник и небольшой ручей. Вода чистейшая. Дров полно. И походы оттуда запросто можно делать во все стороны: и на озеро, и на гору Большую, и к Старой Деревне, и на речку Колыванку. Мне кажется, это лучший вариант. Узкая тропинка, заросшая волчьим лыком, боярышником, шиповником, черемухой и чахлыми березками тянулась вдоль крутой подошвы Большой горы, по самой кромке болотистого берега. Солнышко припекало, было душно и липко, безжалостно кусались пауты. Постепенно обозначился подъем, и тропинка нырнула под сень ивовых кустов. Ласково зажурчал ручеек. - Перейдем ручей и, считай, пришли. Похоже, здесь раньше дорога проходила. Валерка наклонился к ручейку, ополоснул разгоряченное лицо. - Ух ты, вода-то ледяная! - Я же говорил — родник. А это что?… Подкова! Талисман к удаче. Как говорил Федор Филиппович, Колыванское озеро возникло на стыке гор и степи. К северу и северо-востоку простирается всхолмленная равнина, а весь противоположный берег рассекают вздыбленные к небесам хребты. Как гигантский доисторический ящер, полукольцом охватывает южный и юго-западный берег озера Большая гора. Постепенно поднимаясь от околицы Саввушки, она вздымается ввысь, и, изогнувшись украшенным великолепными скалами хвостом, упирается в берег озера. У основания этого хвоста и находится заветный кряжик на который поднялись наши друзья. Его южный склон круто обрывается к ручью, в распадок, а северный ограничен неглубокой лощиной, густо заросшей березами и черемухой. По длинной оси громоздятся голые скалы, а ровные боковины поросли низкорослым, но густым сосняком. Гора Большая. Фото N. Распадок. Фото РК. Место для лагеря выбрали быстро. Ровная площадка была надежно укрыта скалой и густыми зарослями сосны так, что палатку даже вблизи не сразу можно было заметить. В тени, у основания скального выступа, Толик соорудил «погреб» для хранения консервов, картошки и прочих овощей, а за скалой вырыл яму для мусора. Кеша построил из крупных камней очаг, а Валера, привязал на сосенку у входа в палатку подкову, организовал спальные места и аккуратно уложил в брезентовый чехол от палатки завернутые в пакеты крупы, хлеб, сухари и концентраты. - Так, други, пока я дров наберу, да костер запалю, вам за водичкой сходить. Обед-то давно прошел, а мы не кушамши!… Для молодых организмов это вредно. Легко сказать: «водички набрать»! Для начала пришлось русло ручья расчистить, углубить, плотину каменную набросать, дождаться, когда муть унесет. Валерка приволок солидный обрезок березового бревна и устроил в тени черемухи удобную скамейку. - Кажется, устроились, «робинзонада» начинается! - изрек после обеда Толян. — Куда под вечер сходим? - Я предлагаю на озеро. Путь проложим, искупаемся. Я червей накопал, авось на уху наловлю. - Здравая идея. Заодно и по скалам походим, потренируемся - завтра на Большую пойдем. Преодолев заросшую березняком лощину, друзья выбрались на склон горы. Скальные выступы все время заставляли то подниматься по склону вверх, то опускаться вниз почти до днища распадка. От нагретых солнцем камней шел жар, лишайник высох и звонко хрустел под ногами. Жаркое июньское солнце уже подсушило траву, и лишь стойкие гвоздики оживляли растительное однообразие каменистого склона. В расщелинах скал, с северной стороны прятались подушки ярко зеленого мха, в тени камней встречались плантации сочной заячьей капустки и аппетитные пучки лука слизуна. Низкорослые корявые сосенки казалось, вырастали прямо из гранита. Поражала жизнестойкость деревьев — разветвленные корни проникали во все трещинки и пустоты камней, где был хотя бы ничтожный слой гумуса и влага. Ниже по склону разрослись густые заросли шиповника, акации, волчьей ягоды, а на подошве, в лощине, где было больше влаги, росли березы, осины, черемуха, калина, кусты смородины оплетенные ежевикой. Болотистая подошва горы сплошь заросла густым ковром осоки и камыша.. Повсюду шныряла птичья мелочь, отчаянно стрекотала бдительная сорока и истошно вопили чибисы. Из-за камня за путешественниками внимательно наблюдал бурундук. Обогнув гору, ребята вышли на берег. Был редкий в этих местах полный штиль, и «утомленное солнцем» озеро томно плескалось у подножия скал. Сверкающая гладь отражала бездонное небо, облака, прибрежные скалы. Друзья, как завороженные, стояли на крутом берегу, гранитное основание которой терялось в глубине зеленоватой воды. - На той стороне спуск пологий, берег песчаный, а тут, наверное, глубоко... - Не... Здесь тоже сравнительно мелко. Вон, видишь, листья чилима плавают, он в глубину не забирается. Толя, а вообще какая глубина у озера? - В среднем около трех, но местами есть и до 30 метров. Пошли! Еще сотня метров, и будет неплохой пляж. Правда, берег каменистый, но зато в мелкой, теплой водичке на камушках приятно загорать. Скалистый берег. Интернет, фото itana Чилим. Фото из интернета. Когда пробирались сквозь заросли, Кеша срезал длинный упругий хлыст. - Пока вы валяться на камушках будете, я порыбачу малость, глядишь, на уху надергаю. Солнце вдоль Большой горы сползало к горизонту когда Валера и Толик нашли затаившегося в кустах рыбака. Не клюет. Архив N. - Ну как, на ушицу наловил? - Погода портится, клева нет. Пара ершей и столько же окуньков. Ерши солидные, но сопливые, а окуни наоборот. Для ухи мало будет. Я вас сегодня деликатесом накормлю. - Только, Бога ради, никаких «устриц»! Я твоих тушеных перловиц никогда не забуду! - А что, Толику понравилось. Правда Толян? - Угу. Только больше не нужно. - Уговорили, сегодня будет «картошка по-крестьянски», чай со «слоном» и смородиновым листом, а на десерт ананасовый фритюр и каждому по «дунькиной радости». Жалко, рыбешки уснули… Придется вялить. Стемнело. Вершины гор еще золотились, а в распадке уже вовсю хозяйничали сумерки. Друзья поужинали, покурили, немного посидели у костра, и отправились на покой. После непродолжительной возни все успокоились и затихли. - Да, насыщенный денек выдался, — засыпая, выдохнул Толик. - У-ху, — подтвердила какая-то ночная птица. У нее, видно, тоже был «насыщенный впечатлениями день». И мир растворился в тишине. Гроза идет. Интернет, фото И. Коршункова.
На Большую гору. Утомленные дневными приключениями, друзья спали богатырским сном и не слышали, как ночью прошел короткий, но сильный дождь. Валерку и Кешу разбудила возня Толяна. - Парни, где мой фотоаппарат?! - Ты чего всполошился, рано же еще... - Да вы только посмотрите, какая красотища-то кругом!!! Удивительно чистый воздух бодрил и благоухал сосновым ароматом. Солнце еще пряталось за горами, но скалы на вершине Большой горы уже сияли медным блеском. Мокрые после дождя, рассеченные рваными линиями расщелин на фоне уходящей ночи, они смотрелись особенно рельефно. Некоторые скальные выступы громоздились, как небрежно сваленные в кучу тюфяки или бабушкины оладьи на тарелке, другие, напротив, напоминали крепостные стены и башни из аккуратно уложенных блоков. Густая синева из расщелин стекала вниз по склону горы и, достигнув распадка, вдруг закипала: туман залил всю озерную котловину, клубился и извивался, как живой. В распадке только скальный выступ, где друзья разбили лагерь, да верхушки самых высоких деревьев бледными призраками поднимались над потоком. - Всемирный потоп, — прошептал Толик. - Да... И мы в Ковчеге, — добавил Валерка. Утренний туман. Фото из интернета. Озеро Колыванское. Интернет, фото В. Скородумова. Солнце быстро навело порядок и загнало туман обратно в озеро, но на скалы, деревья, траву осела обильная роса. Торопиться с подъемом на Большую гору не стали: пусть роса хоть немного сойдет. Ребята спустились к роднику, ледяная, жгучая вода взбодрила и отогнала остатки сонливости. Навели порядок в палатке, позавтракали, побродили в поисках «кадра» подле лагеря и через пару часов отправились в путь. Валера. Архив N. Туристы обычно штурмуют вершину Большой по западному склону: он пологий, и тропы хорошо вытоптаны, но друзья решили подниматься по восточному, нехоженому, пути. Дорога, по которой они пришли, за ручьем раздваивалась — один путь уходил на север к Старой Деревне, другой поднимался на седловину, а потом терялся где-то в пойме Колыванки. По нему-то и решили выходить к подъему на Большую. Седловина полого скатывалась на восток и густо заросла сочным разнотравьем, от аромата которого кружилась голова. Мельтешила птичья мелочь, играли в прятки куропатки, на цветочках резвились мотыльки и всюду краснели сочные ягоды клубники. Очень скоро путешественники промокли насквозь. - Все, хватит, а то до горы не дойдем. - Ну Толя, ну еще чуть-чуть, — проныл Кешка - Довольно! Помните, что Дима сказал? Вот тут-то и живет Двухвостая, да и потом, не хватает нам только «шуршунчик» заработать — остановил ягодное чревоугодие Толян — Мы потом сюда придем за компотиком. Подъем оказался далеко не таким простым и легким, как казалось снизу. Скалы превратились в огромные многоэтажные конструкции, карабкаться на которые без подготовки было опасно. Приходилось их обходить. Расщелины обернулись глубокими и широкими провалами. Мало того, что спускаться и подниматься по их крутым бортам было непросто, так еще и густая растительность оказалась просто непролазной. На дне расщелин накапливалась гранитная дресва, которая вперемешку с отмершими растениями превратилась в плодородную почву. Защищенные от ветров, холода, при обилии влаги в этом ботаническом раю произрастали сосны, пихты, березы, разнообразные кустарниковые — боярышник, черемуха, а так-же крыжовник, малина, и даже барбарис, и все густо оплела ежевика. Правда ягодой побаловаться не пришлось — не сезон. Колыванское озеро с вершины горы Большой. Интернет, фото ххх1607ххх Парням пришлось немало попотеть, пока они добрались до вершины. - По-моему, выше уже некуда. Весь мир как на ладони. Эх, полететь бы над всем этим великолепием! - Пришли, что ли? Сил моих нет, и пить хочется. Ничего так небоскреб! - Кеша подполз к краю скалы. — Что-то меня летать не тянет... - Боишься высоты? - Валерка подошел почти к самому краю обрыва. - Кончай выпендриваться, неровен час… Кстати, Толя, а мы на какой высоте? - Точно не помню, но что-то около 65о метров. - Да… Красотища!.. На западе и северо-западе в сиреневой дымке куталась бескрайняя степь. На востоке и юге высились вершины горных кряжей Колыванского и Тигирецкого хребтов, вздыбилась махина Синюхи, а у подножия как на ладони лежало озеро. На его берегу были видны машины, палатки и наслаждающиеся великолепным днем «матрасники». - А нашей палатки совершенно не видно. - Хорошо встали. Однако домой пора, слышите, какие-то «альпинисты» карабкаются. А орут-то как! - Это они медведей и змей пугают. Ну что — трогаем? - Что-то меня не привлекает перспектива идти по старой дороге. - А мы и не пойдем. Попробуем спуститься по склону напрямую. - Ну и шуточки у вас, Анатолий Викторович! На этой крутизне не только руки — ноги переломаем, а и головы положим. - Не боись, я один прием знаю, правда, придется небольшой вред местной флоре нанести. Через полчаса друзья, восседая на стволах срубленных березок, лихо скатывались по крутому склону. Поднимались около 4 часов, а спуск занял минут 15-20. На вершине горы Большой. Фото из интернета.
О чудаках и братьях разбойниках. Разгоряченные приключением, подшучивая друг над другом, друзья подошли к своему «водохранилищу». Как же хороша холодная водица для разгоряченных голов! - Что хлопчики, запарились? - неожиданно раздался чей-то голос. На Валеркином бревне сидела симпатичная деревенская бабушка. Вся такая аккуратненькая, в цветастой кофте, подпоясанная передником и в традиционных калошах на полосатых шерстяных носках. - Я вот тоже притомилась. По ягоду ходила — у ног бабушки стояла вместительная корзина, накрытая белым платком, на котором краснели пятнышки ягодного сока. - Внуки на неделе должны из городу приехать. Вот хочу их свеженьким вареньицем побаловать. А вы стало быть — туристы? - Отдыхаем вот, вашими красотами любуемся, на гору поднимались. А вы из Саввушки? - Оттуда любезный, всю жизнь в деревне прожила. И родители, и деды мои савушинские. А вот дети в город перебрались. Как мужа похоронила, так одна и осталась. Нет, робяты не забывают, заботются, приезжают, по хозяйству помогают, деньгами… Да и внуки кажной год на лето ко мне рвутся. Хорошо у нас! Хозяйство скучать не дает: огород, птица разна, коза, да и вон, охранитель мой, Проня. Только теперь друзья заметили растянувшегося на травке в тени под черемухой и внимательно наблюдавшего за ними огромного, лохматого, черного пса с белым пятном на голове. - Охранник знатный! С таким в сопки ходить не страшно. Кличка у него чудная — Проня. - Он когда малой был, шибко простоквашу уважал, мы его Простоквашкиным и дразнили, а подрос - Проней стал. - И все равно, как же вы одна-то так далеко ходите? - Тю, да разве-ж это далеко? В молодые годы и в Змеиногорск, и в Колывань пешком ходили, а в войну, когда наших парнишков в Рубцовку на заводы мобилизовали, они на побывку домой на великах ездили. Машины тогда редкими были. Вообще-то мы с соседкой Никитишной и по ягоды, и по грибы ходим, да нонче что-то она прихворнула. - Все одно, опасно… Волки, медведи… А нынче в Змеиногорске заключенные сбежали. - Проня слухастый, заране предупредит, ежели чо. Он и вас издаля почуял. Зверей я не боюсь. Не лезь на рожон, и зверь тебя стороной обойдет, а вот люди… Да разве нонешние-то разбойники? Баушка мне сказывала, что в ранешние годы в горах наших, Шкилях, разбойничали братья Белоусовы, вот то разбойники были. Все начальство, купчишки какие, трепетали. Народ бедный оне не трогали, наоборот, помогали: кому товаром, кому деньгами. Оне-ж из простых, из бергалов были, беды людские по жизни знали. Здоровенные парни были, все двенадцать как на подбор — богатыри. Сказывают, что старшой осерчал на мастера да так лом в скалу загнал, что до сей поры вытащить никто не может. Или еще разбойник был — Криволуцкий. Уж как за ним царевы слуги охотились, как ловили!… Уходил, утекал, пули его не брали. Сказывают, от медной пуговки погиб. Шкили. Фото N. - Так где-же здесь укрываться-то! Гранит кругом. Пещеры обычно в известняках, в осадочных породах. - Ой, не скажи, ведь тута под землей все ходами — переходами изрыто! Тута ране, давным давно, чудаки жили, люди такие — знатные горняки. Оне медь, золото, серебро добывали и плавили. Я как-то на огороде ножик медный нашла так как новенький, а сколь лет в земле пролежал, и не ведаю. На озере и город ихний был. Где лагерь пионерский. Вы бывали уже? Нет? Сходите обязательно! Скалы там, истинный крест - город древний. Старики говорили, что со всех сторон к чудакам купцы за товаром приезжали. Даже русские гости из дали дальней наведывались. Но чужим чудские люди не казались. Вот подходит караван к городу и слышит: шум, гам, а как за стены ступит — никого! Товару всякого не мерено лежит, бери не хочу! И брали, но попробуй не заплати! Только от городу отойдешь, глядь, а товара-то и нет! Исчез, как и не было! - А где же те пещеры, ходы — выходы? Неужто не искали? - Как не искали… Искали, и нынче ищут. Я-то подумала, что и вы золотую карету ищите. - А что за карета-то такая — золотая? - Чистого золота икипаж! Из добытого в Алтайских горах золота Демидов приказал своим работным людям изготовить для императрицы карету, да почему-то не отвез ее в столицу. Чо уж там случилось — не ведаю, только приказал он карету ту спрятать в пещере. Иные говорят, что спрятали ее где-то в Мурзинке-горе, только не правда все это. Тут она, в Шкилях схоронена, только не каждому та пещера откроется. Заговоренная она. Помолчали. - Батюшки! Солнце-то ужо к вечеру катится! Заболталась я тут с вами. Ладно, ребятки, хорошо вам отдохнуть. Эй, Проня, хватит дрыхнуть, пошли домой. - Вам помочь? Мы корзинку отнесем. - Ой спасибо хлопчики, но я уж как-нибудь сама, я ить еще молодая, — рассмеялась бабулька. Проня нетерпеливо повизгивал, старушка встала, подняла корзинку, взяла старинный батожок и довольно резво пошагала по дорожке. - А вы, это, в город-то чудской сходите, не пожалеете, — раздался издалека ее голос. - Ку-ку, ку-ку, ку-ку…. Дай ей Бог долгой жизни. «Город чудаков». Фото РК.Кто-то ходит! Кешка уже «пятый сон» видел, когда его разбудил Валерка. - Ты чего? - Кеш, слушай — кто-то ходит… - Да брось ты, кто здесь может быть? Да еще в такую пору… - Нет, правда, хорошо слышу: крадется кто-то. Осторожно так, на цыпочках… Вот, вот — слышишь? - Ничего я не слышу. Глюки у тебя. Обстановка и бабушкины сказки. - Сам ты - «глюк»! Кешка снова начал уплывать в мир грез. - Нет, определенно, кто-то здесь есть! - Валера, нас целый день в лагере не было, что-нибудь пропало? - Нет, но я точно слышу - кто-то топчется. Хрустит. Может, медведь? - Эй паникеры, вы мне спать дадите? - возмутился Толян. - Толя тише… Ей Богу, ходит… - Я вроде тоже слышу… Шаги тихие такие, осторожные… - Может беглые зеки? - Ага, братья Белоусовы из XVIII века пожаловали. - Тебе бы, Толик, все шуточки шутить. Во... опять… крадется… Кеш, слышишь? - Давай выйдем и посмотрим. - Ага, мы из палатки, а он нам по башке бац-бац и готово! - Кто он-то? Что вы страху-то нагоняете? - Толик, чес-слово, за палаткой кто-то есть. - Где? - Да вот, справа от моей головы… - Ты это, голову-то спрячь. Зашибет, неровен час! - Все бы вы шуточки шутили Анатолий Викторович! Во… Опять… Скребется… - И правда, топает кто-то, — прошептал Кеша, напряженно вслушиваясь в тишину. - Кеш, ну у Валерки буйная фантазия, но ты-то! Человек с высшим образованием! - Ты еще скажи: «Очки надел»! Но ведь и правда, ходит кто-то. - Все! Достали! - Толя не рискуй! Вдруг он не один? - Давайте вместе разом выскочим. Я топорик возьму, Кешка — лопату, а ты, Толян — фонарик. Как выскочим сразу спина к спине — круговая оборона. Толя, а ты быстро все вокруг освети. Палатку тихо расстегиваем… Друзья подготовились к прорыву. - Выскакиваем на счет «три». Раз… Два… Три!!! Озеро Колыванское — полнолуние. Интернет, фото П.Филатова Это был старт! Стремительный бросок с переворотом. Загремели котелки, зазвенели миски, уложенные после ужина Валеркой на клеенке. С горем пополам заняли оборону. Луч фонарика заметался из стороны в сторону. Впрочем, надобности в фонарике не было: на небе сияла полная луна, и было светло, ну если не как днем, то как красивой лунной ночью точно. Валерка с топориком в руке, как профессиональный боец, стремительно поворачивался из стороны в сторону. Но никого вокруг не было. Из-за озера раздавались едва слышные звуки музыки, было удивительно тепло, легко и спокойно. - У-ух… У-ух... — недовольно проворчала где-то рядом ночная птица и снова воцарилась тишина… - Ну, что я вам говорил? - недовольно пробурчал Толян. - Парни, поймал злодея! - раздалось из палатки. Толик светил в угол. Рядом с подушкой Валеры, на пакете в котором хранились крупы, лапша, хлеб и прочие продукты, восседал бурундук. Пойманный с поличным, ослепленный неожиданным ярким светом, при этом он вел себя ну если не как хозяин продовольственных сокровищ, то, по крайней мере, как полноправный член коллектива. Как уж он проделал еще одну дверь в углу палатки - неведомо, но через нее полосатый разбойник таскал припасы, а в звенящей ночной тишине казалось, что ходит «кто-то большой и страшный». Бурундук. Фото из интернета. Бурундук удрал натоптанной дорогой, друзья еще немного пошутили над своими страхами, устроились поудобней и предались сну. - Ты только по мне не ходи! - прошипел Валерка в угол. - Н-да… Хорошо, что все хорошо кончается, — изрек Толян и уснул А про Кешу Гипнос забыл... Он лежал, жмурил глаза и изо вех сил пытался уснуть. Казалось, вот-вот, еще чуть-чуть… Но в это время где-то высоко-высоко над головой бабахнул набиравший сверхзвуковую скорость самолет, и сон удрал куда-то за горы. Кеша понял, что выспался. Выбрался из палатки, раздул огонь в очаге, повесил котелок, в котором с вечера остался чай, и стал слушать утро. Луна величественно удалилась за Большую гору, одна за другой гасли звезды, небо начало наполняться светом. Посвежело, в ложбине сонно защебетали ранние птахи… На озеро пришел новый день.
В поисках сокровищ стерегущих золото грифов. - Сказки это про развалины древнего города, — заявил Кешка и отправился бродить по берегам Колыванки в надежде отыскать что-нибудь археологическое, а Толя обнаружил взорванную геологами кварцевую жилу и азартно зарылся в белоснежной, как первый снег, куче камней. Полюбоваться очаровательными скалами и сделать снимки «города чудаков» отправился один Валера. Часа через два друзья вновь встретились на дороге к урочищу Старая Деревня. - Ну, как там чудики? Опять, поди, под землю спрятались? - Наоборот, повылазили! Шныряют туда-сюда, шумят, галдят, во все дыры лезут — едва ноги унес. Столпотворение! В лагере заезд второго сезона, сотрудники в запарке. Я к берегу вышел, посмотрел Слона, Чертов палец, Трех обезьян, обошел Толстый Камень и пошел к вам — не стоит в горячую пору у людей под ногами путаться. Толян, ты-то нашел что? - Там что, в лагере зоопарк есть? - спросил Кеша. - Нет, так скалы называются. - Там кто-то до меня хорошо покопался, - включился в разговор Толя - Поднял пару симпатичных образцов первозданного кварца и разбитый кристалл хрусталя. На склоне во-о-он той сопки, что на северном конце озера, я еще один шурф засек. Может быть, там что-нибудь попадется. - Как раз у подножия той сопки, на берегу озера, по-моему, и была Старая Деревня. - Что за деревня-то? - спросил Валерка. - Ты что, забыл? Федор Филиппович рассказывал — Колыванская, первая русская деревня на берегу озера, она тут стояла. Через нее дорога шла от Колывано-Воскресенского завода на Змиев рудник. Может быть, сейчас мы по ней и идем. А потом, когда завод в Колывани закрыли, со Змиева руду повезли в Барнаул, и дорога переместилась на западный берег озера. Деревня в стороне осталась, и мужики попросили у горного начальства разрешения переселиться к зимовью крестьянина Саввы Фарафонова у тракта. Это произошло в начале 60-х годов XVIII века.Вплоть до конца XVIII века деревня прозывалась — Колыванская, но уже на картах XIX века она именуется Савушка или Саввушка. Не забылось имя Фарафонова. - И сколько-же лет жила Старая Деревня? - Не знаю, но думаю недолго — лет 20, а то и меньше. Небольшая она должна быть, но все равно интересно посмотреть. Может, что и найду. Так за разговорами друзья вышли к северо-восточной окраине озера. Толик и Валера отправились ковырять кварцевый выброс, а Кеша пошел к озеру. В отличие от южной оконечности, узкой, с крутыми скалистыми берегами, северная часть озера широкая, мелководная на востоке, с низкими берегами. Лишь с северо-востока приозерную долину прикрывает скалистый хребет. Его западный край упирается в озеро. У основания кряжа из озера вытекает речка Усть-Колыванка. В истоке берега ее заболочены и заросли кустарником. Кеша не питал иллюзий и осматривал колеи дорог, промоины, обрывы берега скорее «для очистки совести», чем в надежде что-нибудь найти. Территория деревни была сильно задернована, и следы изб едва угадывались. Тщательный поиск принес пару кованых гвоздей, обломок подковы и несколько черепков глиняной посуды. Посуда была явно ручной лепки, с неровным, «печным» обжигом, придававшим керамике серо-коричневый, а в изломе - черный цвет. На найденном венчике красовались две узкие волнистые линии. В промоине у берега он поднял пару черепков более древних. Керамика была светло- коричневой, а вся поверхность украшена оттисками гребенчатого штампа. - Вот это уже интересно… Может быть, энеолит или ранняя бронза… - бормотал Кеша — Еще бы камешки отыскать. Северный конец озера Колыванского. Фото из интернета. Но каменные предметы не попадались. Нет, камня-то кругом было достаточно, но вот такого, к которому прикасалась рука человека, не было. Наконец в воде у обрыва ему повезло, и он поднял кварцитовый шар. Забитый со всех сторон, он явно долго был в работе - то ли пест, то ли — отбойник. Буквально через два шага Кеша увидел торчащею из земли зеленую монетку. Прополоскал и обнаружил, что стал обладателем «денги» Елизаветы Петровны. - Ничего так! Неужели одна? Увы! Сколько Кеша не копал, больше монет не было. Он медленно брел вдоль берега, присматриваясь ко всему, что лежало на грани воды и земли. Находок было мало. В основном, русская керамика, в том числе «поливная», покрытая глазурью, и огромное количество «подарков» от «культурно отдыхавших граждан». - Надо же так берег загадить! - возмущался Кеша. Так потихоньку он вышел к истоку Усть-Колыванки. На противоположном берегу поймы гордо восседал на коне местный «кавбой». Кеша направился к нему. - День добрый, хозяин! - он давно заметил, что сельским льстит это звучное слово - «хозяин». - Вы не скажите, тут в окрестностях не находили каких-либо древностей? Посуду глиняную необычную, вещи бронзовые, монеты старинные, а может, где скелет человеческий или большие животные кости вымывало? Пастух, мужичок в годах, с любопытством рассматривал Кешу. Он явно был навеселе и готов к задушевной беседе. С коровами на мат изойдешь, а тут человек уважительный… - Здравствуй, здравствуй, мил человек… А тебе старье-то на чо? Али ученый какой? - Да нет, не ученый. Краевед я. Собираю сведения о древних памятниках, а потом ученые придут и изучать будут. Вот что на том берегу старого нашел. Древности. Фото N. Прохор, так звали нового знакомого, слез с лошади и с любопытством стал рассматривать Кешины находки. - Горшков таких у нас в деревне и цельных полно, а уж черепками в пору улицу мостить. Во! А денежку такую я в школьном музее видел. Ребятишки как что найдут, так все в школу тащат, НатальНикичне, учителке ихней. Вы бы в школу-то зашли, НатальНикична много чего про тутошние края знает и рассказать может. Да и музей посмотрите. Она много разного собрал: и полотенцы вышитые, и одежку стару, и лапти есть, и скалки-прялки… Вся старая жизнь в ейном кабинете выставлена. А я чо… Пасу, да пасу… Казалось, пастух был недоволен своей судьбой. - Будешь? - он достал из старой противогазной сумки початую поллитровку — Ну как хошь… - Вот слышал я, что в прошлом годе пастух в Кузьминках под черемухой ведро старинных монет выкопал, — и Прохор довольно точно описал двухкопеечные монеты Александра I, – А куда дел, не ведаю, мил человек. В школу, наверно, отнес. Да! Еще забыл сказать: тут недалеко в поле бугры стоят, говорят, курганы, могилы древних людей. Ну, мать вашу, куды поперли! Прохор забрался на коня и потрусил за коровами, которые, пользуясь отсутствием матерного внимания, направились к пшеничному полю. Кеша взглянул на часы и понял, что пора идти к геологам.
За камнем. Пока Кеша увлеченно искал бренные останки прошлого, Толик и Валера добрались до развороченной геологами кварцевой жилы. Воронка впечатлила размерами — заряда явно не пожалели. На фоне серых скал, чахлых кустиков и уже увядшей травы разнос сиял стерильной белизной. - И что же мы тут искать будем? Кругом один «сахар», никакого разноцветья! - Кварц это, Валерик, ква-а-рц!.. Молочно-белый кварц - ценное сырье для стекольной и керамической промышленности, а нынче и для электроники, но геологи, скорее всего, исследовали жилы на наличие золота. Золотишко нередко сопутствует кварцу. Но мы с тобой не за ним пришли, будем искать «погребки». - Чего? Их на берегу Кеша ищет, а тут-то им откуда взяться?! - Валера, «погребки» - это пустоты в породе, заполненные мягким субстратом, например, слюдой, а в них растут и вызревают кристаллы хрусталя, аметиста, цитрона, раухтопаза. На драгоценные камни я не надеюсь, но хрусталь вполне в тутошних местах может водиться. Валерка загорелся. - Толян, дай-ка мне твою кирку! - Это не кирка, а геологический молоток. Специально мастерам на заводе заказывал, точно по размерам и пропорциям геологического инструмента, — гордо ответил Толян. — На-ко тебе лопатку для начала. Работа закипела. Толя, как и Кеша, больше мечтал найти интересные образцы, чем верил в такую возможность. Геологи - народ дотошный, и отыскать что-нибудь после них — большая удача. Но на сей раз Фортуна друзьям улыбнулась. Покидав породу около часа, в самом низу разноса Толян наткнулся на мягкое бурое пятно. Толя. Архив N - Валерка, кажется я нашел… -Что, где, покажи! - оживился Валерка, энтузиазм которого уже иссякал, — так ведь нет же ничего, глина какая-то… - Это погребок, сейчас мы его разбирать будем, дай-ка твой нож… - Еще чего! Мне его тоже на заказ на зоне делали. - Не жадничай! Он у тебя длинный, не чета моему складешку, им по мягкому грунту выборку делать удобно. Не томи, давай… Валерка, тяжело вздохнув, вытащил из ножен свою гордость. - Только осторожней, Толя. - Само собой… Минут через пять Толян вытащил из слюды первый кристалл. - Валерик, это же «дымчатый» или «чайный» кварц — раухтопаз! Валерка взял находку. - Вот это да.а.а!… Красотища-то какая! Довольно крупный шестигранный кристалл с заостренной вершиной поразил его правильной геометрией - Неужели он сам вырос? Не может быть… - Это еще далеко не лучший образец. Ты что, ни разу в геологических музеях не был? Я впервые камни в Барнауле посмотрел, когда нас на экскурсию в краеведческий музей возили. И все, с тех пор - «болею». Камни — это, брат, страшная сила! Друзья продолжили разбирать погребок. Друза кристаллов раухтопаза. Фото из интернета. Когда Кеша наконец нашел камнекопов, они походили на «чудиков» из подземелья. Недалеко от первого нашли второй погребок, уходивший глубоко в стенку разноса, и по очереди ныряли в нору, доставая кристаллы. Одежда, руки, лица были перепачканы глиной и блестели от налипших пластинок слюды, но глаза горели огнем, как у золотоискателей Клондайка. - Ты посмотри, какую красоту мы откопали! - проорал эмоциональный Валерка, — рух… рых… Толян, как они называются? - Раухтопаз, — ответил Толик. — Ну, кажется все. Хорошая горка. Большие, конечно, не очень красивые, но мелочь… Закрепить основанием в оправу - и готовый кулон… А цвет-то какой! Я из них друзу склею, будет украшением коллекции. - Чего склеишь? - Друза это сросток кристаллов, но поскольку мы нашли только отдельные кристаллы, попробую их соединить. Знаешь, как они на полке смотреться будут! Кеш, а ты где пропадал? Кеша рассказал о своих приключениях. - После того, как расстался с пастухом, спустился километра на полтора ниже по Усть-Колыванке, осмотрел галечные отмели, вышел на накатанную дорогу, обогнул гору и спустился к вам. - А нашел что? - На галечниках попалось несколько отщепов. Один скол напоминает леваллуазский остроконечник, похоже, здесь есть палеолит, мустье. - А теперь переведи на русский язык, академик ты наш, — съязвил Валерка. - Для невежд: каменный век, эпоха неандертальцев. - Сам ты невежливый неандерталец, — огрызнулся Валера. День прошел удачно, и вечер выдался отменный. Теплый, ясный, умиротворенно-тихий. Друзья лежали на горячем камне, слушали музыку ночи и любовались бесконечностью. Млечный путь. Фото РК. - Боже мой, какая бездна, аж страшно! - В городе такого количества звезд не увидишь. - А звезды мерцают, как рух… рых… Толян, как эти кристаллы зовутся-то, все забываю. - Раухтопазы. - Вот, вот… Как раухтопазы на солнышке искрятся. Кеша, посвети! — Валерка достал заветный блокнот. Я ожерелье из агатов тебе сегодня принесу. В них отблеск пламени закатов и запах ландышей в лесу, и говор тихий рос жемчужных. В нем вся любовь моя, поверь. Но ты ответишь: «Нет, не нужно, оставь на память...» Скрипнет дверь. Но хочешь, изумрудов кучу я принесу тебе тогда. Есть среди них окраски жгучей и есть прохладной, как вода. Промолвишь вновь, сердясь: «К чему? Не нужен в доме горный хлам». Не хочешь. Что же, и тогда твоим подругам не отдам. А коль шепнут, что мы не пара, Ни слова не скажу в укор. Но пусть тебя постигнет кара Златой хозяйки медных гор. - Да.а.а… Великая сила — камни, — изрек Толян.
Белая глина. - Мужики, а где моя рыба? Вчера вечером была, а сегодня уже нет. - Скорее всего бурундук стащил, его почерк — переглянулись Валерка с Толяном. - Ладно, но тогда с этих бурундуков мне по конфете к чаю. Я за справедливость! Завтрак на природе это не завтрак, это священнодействие. Присланное Кешкиной тетушкой сухое молоко очень даже облагородило кашу, а овсяное печенье с «дунькиной радостью» вприкуску придавали особый, пикантный вкус чаю из смородинного листа. Компания чревоугодничала, курила «Приму» и обсуждала план на предстоящий день. - Завтра отчаливаем, посему предлагаю вечером организовать торжественный ужин. У нас есть концентраты, пара банок тушенки, макароны, сухари, пачка Валеркиного кофе по 78 копеек, сахар, печенье, чай, спирт…. - Ты что?!!! Да с поллитры спирта мы только после-после-послезавтра домой попадем. А некоторые могут здесь и навсегда остаться, — Толян красноречиво посмотрел на Кешу. - Ну был грех, был. Что же, теперь всю жизнь корить будете? Инквизиторы! - А кто сказал, что всю фляжку? По маленько, мелкими глотками, с ключевой водичкой, под разговоры и песни… - Валерка, не искушай! - Все это вечером, а сейчас-то куда пойдем? - Толян, а помнишь, ты обещал нас компотиком напоить? Холодным, наваристым компотиком из свежей клубники разбавить писяшечку спирта… М.м.м.м…. - Слушай, Валерка, что-то я раньше не замечал за тобой горячей любви к спиртному?! А вообще, идея неплохая. - Я бы вверх по Колыванке прошел. Снизу-то я посмотел, но чем черт не шутит. Поднимемся километра на три, а получится - и дальше. - Так, стратегия ясна, тактику отработаем в процессе движения. Все быстро и аккуратно прибрать, взять с собой… Сами знаете что брать! Да, котелок большой не забудьте. Я сейчас пленку быстро заряжу и вперед, к новым приключениям! Через полчаса путешественники были уже на седловине. Дорога скатывалась вниз. Низкогорье. Фото РК. - Ягоду мы на обратном пути соберем. Кеша, спрячь котелок вон под тем кустом, не таскать же его с собой. Пошли. Друзья еще не бывали за перевалом и лишь приблизительно знали местность, но они же шли за приключениями, и неизвестность только добавляла адреналина. Спуск оказался сравнительно коротким, и вскоре они оказались на берегу ручья, весело прыгавшего по камушкам. - А водичка-то чистейшая! - Валерка умылся, полил на голову и собрался пить. - Облезть не боишься? Шерсть мигом с головы убежит. - Ну и шуточки у вас, Анатолий Викторович! - Да уж какие тут шутки! Ты знаешь, что там в верховьях ручья лежит? - А что там может лежать такого страшного? - Ах Валерка, Валерка! Взрослый мальчик уже, а не знаешь что над нами трассы запуска космических ракет. Ты знаешь, сколько здесь по горам обломков ступеней ракет валяется? Я осенью на уборке в подшефном колхозе видел и лопаты титановые, и весла, а у одного мужика в огороде уборная титановая стояла. Так вот, в месте, где такая железяка падает, в радиусе нескольких метров ничего не растет. Топливо ракетное выгорает не полностью, а это сильный яд. И кто его знает, может, там, вверху, лежит такая железяка и… - Понял, хватит пугать. Пошли лучше дальше. Кеш, а куда идти-то? Лес кругом. А вы заметили, сколько пихты стало? У озера ее мало, а здесь… Красота. - Этот поток, очевидно, не Колыванка, мне кажется, нужно идти вниз по ручью, а там посмотрим. Дали. Фото РК. Пойма ручья густо заросла тальником, березами, осинами, кустами калины. Выше на склоне горы росли рябины, пихты, а еще выше - сосны. Дорогой давно уже никто не пользовался, и она заросла молодняком деревьев. Было душно. На галечной отмели у ручья разместилась огромная колония белокрылых бабочек, и когда друзья их потревожили, среди лета поднялась настоящая вьюга. Бабочки кружились вокруг путешественников, садились на головы, плечи, руки. Толя только успевал фотографировать. Бабочки. Фото РК. - Что это они здесь делают? - Что, что… Любовь у них. А у ручья свадьбу празднуют. - Не понял, тут что, одни невесты - все в белом? - У них и женихи в белом. Обычай такой. - Ой, парни, стойте! - Валер, ты чего? Змея что ли? - Смотрите, вон, под обрывом… - Что там? Вода, камни, трава… - Глина… Белая глина! - Фу, Господи, напугал! Глина, ну и что? - Так, бе-ла-я. - И что? Фарфоровое производство открыть задумал? - Ничего - то вы не понимаешь! Люська мне все уши прожужжала про эту глину. Это же писк моды! Все бабы сейчас маски из этой глины накладывают. Говорят, что кожа потом становится розовой и нежной, как у младенцев. Мужики, подождите, а? Я быстро в пакет накопаю малехо, и будет моей медичке радость. Валера спустился к ручью, а Толян с Кешей уселись на берегу покурить. - Красоту наводить ты бы лучше ей белоречит привез. - А что это? - Это камень такой, кварцит белорецкий. Знаешь, как его в народе называют? «Девичья кожа» за бархотистость и нежный, розовый тон. - Это что же, Люська будет с булыжниками на лице процедуры принимать? Как-то не эстетично, пусть уж лучше глиной мажется. Перекур закончился, и парни пошли дальше, не зная куда и зачем. Жарки. Фото РК.
Медвежьей тропой. - Вам не кажется, что мы куда-то не туда идем? Ручей к озеру повернул. Наверное, это тот самый ручей под горой, что мы пересекали вчера, но это не Колыванка и даже не приток. - Вот, вот! Я же говорил — карты нужны! - Ты, Валера всегда правильные вещи говоришь, но скажи, где в Союзе в свободной продаже можно найти точные карты большого масштаба да еще и рельефные? Вот то-то и оно! У нас карты, что там карты — схемы, — засекречены так, как новейшие оборонные разработки. - По-моему, нужно повернуть направо. Перевалим этот отрог, а там видно будет. Перешли ручей и полезли на невысокий, поросший соснами скалистый перевал. Почва дресвяная, бедная, растительность скудная, зато чисто, и воздух пахнет хвоей. - Валерка, смотри Змей Горыныч лежит — указал Кеша на большой плоский камень. На его вершине, почти по центру, красовалась заполненная водой «ванна». Такие образования в граните тут часто встречаются, как будто кто специально делал эти резервуары, а ведь творения природы. - Это и есть Горыныч? - разочарованно протянул Валерка. - Ты посмотри вон туда, на край. - Ого, а это что — змея?! - Нет Валерик, это только шкурка. Линяла змейка. А сама хозяйка, прекрасная дева Медных Гор, сейчас выйдет вон из-за той скалы. Валерка и Толян непроизвольно посмотрели на скалу. А что? Декорации, пейзаж вокруг настраивали на сказочный лад. Только птицы, наблюдая за друзьями, насмешливо пересвистывались. Еще через полчаса парни спустились в распадок, по дну которого струился довольно полноводный поток. Чаща. Интернет, фото Джессики. - Похоже, что это и есть Колыванка. Пройдем еще версты две вверх и повернем назад. - А мы сейчас где? — спросил Валера. - Так, 5х5=25, да еще 25, итого 50. Больше 49, но меньше 64… Примерно в 5 километрах от лагеря и чуть больше 7 от Старой деревни. - Это как? - «Сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы», - изрек Толян - По прямой мы примерно в 5 километрах от лагеря, а от лагеря до Старой Деревни тоже около пяти, вот и считай… - Пифагор, а не Толян, — съязвил Валера. Толик скромно промолчал. Дорога пересекала ручей и уходила на противоположный берег. Кеша присел ополоснуть разгоряченное лицо. - Парни, что я нашел! - Поди опять какой-нибудь кирпич… - Это что? - Это, друг мой Валера, коготь медведя! - Ни-че-го так, кинжальчик! - Амулет сделаю. - Слушайте, а хозяин, часом, тут рядом не притаился?… На дорогу обрушилась звенящая тишина… Только теперь друзья обнаружили, что склоны распадка стали круче, заросли пихтача и кустарника - гуще. Вдоль дороги разрослись густые кусты красной смородины, увешанные щедрыми гроздьями, правда, еще зеленой ягоды. Вырубки лесозаготовителей остались позади, а глубокие колеи лесовозов сгладились… - О.о.о… Да мы, похоже, в Шкили уходим… - Что, заблудились? - взволнованно спросил Валера. - Пока нет, но скоро… - Давайте пройдем еще с километр и повернем назад, — предложил Кеша. Скальный навес. Интернет, фото Джессики. - А, медведь? - Ну ты же бегать умеешь, по деревьям лазишь? - От Топтыгина не убежишь. Толик, который шел впереди, вдруг замер, как Робинзон Крузо на Берегу скелетов. - О-па-ньки… У нас дождик когда был? Позавчера? Полюбуйтесь! В подсохшей грязи на обочине красовался отпечаток лапы медведя. Толик положил на него обе ладони. - Ого, сколько еще места осталось! Кеша и Валерка напряженно смотрели по сторонам. - Смотрите, - Валера показывал на большую пихту метрах в трех от дороги. На стволе красовались свежие рубцы от звериных когтей. — Миша маникюр делал. - Внутренний голос мне говорит, что пора возвращаться. Еще ягоду собирать. Пошли парни, не будем Топтыгина беспокоить. Топтыгин лежал на мягком мху под скальным навесом, добродушно смотрел на пришельцев, и, наверное, посмеивался. Он был добрым. Скала прощания. Вечером, прихватив пиршественный ужин (салат из лука-слизуна под постным маслом, макароны по-флотски с двумя банками тушенки без томатной заправки, банку кильки в томатном соусе, наваристый клубничный компот с мятной добавкой, и, соответственно, фляжку благородного медицинского спирта) друзья пошли на берег озера. База, конечно, у них была отличной, но всех потянуло к широкой воде. Кеша кашеварит. Архив N. Озеро встретило их во всем великолепии и блеске. На ровной площадке под скальным навесом ребята накрыли стол и отправились купаться. Ласковая теплая вода снимала накопившуюся за долгий день усталость и бодрила. Поплавав и поплескавшись, парни выбрались на берег. - Смотрите, — Кеша показал на скалу. На камне аккуратными, ровными буквами было нписано: «Скала прощания». - Актуально, - буркнул Толян. Немного полежали на горячих камнях, обсохли и сели ужинать. Солнышко вот-вот спрячется где-то в степных логах, небо разрумянилось, а с востока, из-за горы, осторожно крадется ночь. - «Хорошо и тепло, как зимой у печки. И березы стоят, как большие свечки», — продекламировал Валерка. — Ну что, братцы, за успешное окончание авантюры?! - А Топтыгин сейчас грустит в одиночестве, — Кешка и Толик переглянулись. - Не думаю… Кто же тогда у Валерки за спиной стоит? В сгущающихся сумерках скала позади Валерки выглядела, как сидящий медведь. Валерка стремительно обернулся и чуть не выронил кружку. Кешка и Толян рассмеялись. - Ну и шуточки у вас, мальчики, — обиженно буркнул Валерка. - Ладно, не дуйся. Это мы от размягчения душевного. Эх, закат-то какой! Закат на озере Колыванском. Интернет, фото К. Лабудько. Сверкающими головешками гигантского костра светились горы, а над ними полыхало небо. Пламя буйства небесного отражалось в озере, удваивалось, наполнялось новыми тонами. А на востоке, на глади темного небесного шелка, яркими искрами засверкали звезды, и с каждой минутой их становилось все больше и больше. - Как жалко, что нужно уезжать. - Костерок запалим? - Не стоит, и так хорошо. Ну что-же, завтра домой… Утром автобус увозил друзей в рутину обыденности. За окном тянулись бесконечные поля, промелькнула Курья, переехали речку Поперечку, спустились с водораздела к Вавилону, и вдали уже обозначились башни поспелихинского элеватора. - Вот и все…- выдохнул Валера. - Мы же еще приедем на озеро, а? - Приедем, Кеша. Обязательно приедем! Мы еще вернемся. Интернет, фото Sokol737. POSTSCRIPTUM Обещанный рассказ об озере Колыванском, закончен. Что получилось - то получилось, прошу строго не судить, но буду очень благодарен за замечания и оценки.С уважением к читателям, Номад.
