Юмор на исторические темы

Анекдоты, были и небылицы, связанные с историей.

 

- Замолаживает, однако, - сказал ямщик и указал кнутом на хмурое небо...
Поручик Владимир Иванович Даль закутался в тулуп, достал блокнот и записал: "Замолаживает - значит: молодой мороз набирает силу". Так рождался толковый словарь Даля...
- Замолаживает,- повторил ямщик, - быстлее бы доблаться. И на хлена мы в такой молоз тлонулись, а балин?

 

Пликольно...

 

Один из офицеров рижского гарнизона по фамилии Засс, выдавая замуж свою дочь, захотел, чтобы она с супругом носила двуойную фамилию, в которой Засс стояла бы на первом месте. Вроде бы ничего странного в этом желании не было… Однако господин полковник был немцем и русский язык знал плохо… Ведь фамилия жениха была Ранцев.
Царь Николай Первый узнал об этом случае и решил, что его офицеры не должны быть объектом насмешек. Высочайшим указом царь повелел молодоженам носить фамилию Ранцев-Засс.

 

Как то Николаю I подали прошение купчихи Семижоповой с нижайшей просьбой о смене фамилии в связи с неблагозвучностью. Император начертал на прошении "Удовлетворить. Хватит и пяти."

 

Александр III, которого за глаза называли Александром Топтыгиным, представляя Витте рыжеватого. невысокого и не отличавшегося богатырским сложением цесаревича Николая, произнес: "Вот, полюбуйся как мне датчанка породу испортила!" Николай II всю жизнь испытывал дискомфорт на фоне своих рослых и крепких родственников.

 

Это точно, породу испортили..

 

Можно использовать как правила поведения на слёте поисковиков, особенно п.8,9,10!

 

Сошлись на Куликовом поле два войска. Вышли вперед два богатыря — Пересвет и Челубей, и начали биться. Ударил Челубей своей палицей. Тяжела палица басурманская, страшный удар обрушился на русского богатыря: вошли ноги Пересвета по колено во сыру землю. Однако выстоял Пересвет и сам ударил палицей. И вошли ноги Челубея по колено… в жопу.. Не приняла земля русская ног басурманских.

 

Пошла орда иноземная на землю Русскую. Орда неисчислимая!
Скачут по чисту полю, да силушкой похваляются!
Тут из-за холма выходит Илья Муромец и говорит хану:
- А ну, выходи за холм биться 100 человек на меня одного!
Посмеялся хан и отправил за холм 100 своих нукеров...
Через пол-часа выходит из-за холма Илья, руки потирает и молвит:
- А ну, выходи за холм биться 1000 человек на меня одного!
Удивился хан и отправил 1000 своих лучших бойцов.
Через час выходит Илья, пот утирает и молвит:
- А ну, выходи за холм биться 10 000 против меня одного!
Озадачился хан, стал оставшееся войско считать...
В это время из-за холма выползает еле живой ханский богатырь и из последних сил кричит:
- Не ходите туда, ребята! Их там ТРОЕ!!!

 

8. Зелье же пить вволю, понеже ноги держат. Буде откажут — пить сидя. Лежащему не подносить — дабы не захлебнулся, хотя бы и просил. Захлебнувшемуся же слава! Ибо сия смерть на Руси издревле почётна есть.! !

 

Хммм...
А ведь штанги у МД полые, есть тема для подумать)))

 

В фискарь большой больше войдет

 

Не, он и так тяжелый!
Хотя...)))

 

Царская шутка

За достоверность этой истории, мы ручаться не можем. Но юмор, присущий эпохе Петра Первого и Екатерины Второй, безусловно в ней звучит…
У Екатерины был обычай: прежде чем издать какой-нибудь указ, она обращалась к архивам великого предка, где чаще всего уже имелись его соображения на эту тему. И порой было довольно лишь несколько подправить их или дописать с учетом новой обстановки.
Начало же сей истории восходит к поражению Петра от шведов при Нарве, где русские потеряли почти все их пушки. Петр удрученно сидел в Новгороде, руководя там строительством оборонительных сооружений и не зная, чем отбиваться, если нагрянет супостат – а он скорей всего нагрянет. Демидовских железных заводов на Урале еще не было в помине; а те, что остались от отца Алексея Михайловича, давали оружейного железа кот наплакал.
И как-то поутру царю доносят, что некий посадский человек, одетый дурно и, похоже, с перепою, хочет его видеть, да молвить некие заветные слова.

Ну, нравы тогда были простыми: хочешь – молви; складно сказал, алтын дадут, нет – подзатыльник. Подводят того малого под царевы очи, вид у него точно скверный, и он бух царю в ноги:
– Хочу, всемилостивейший, помочь твоей беде. Знаю, потерял ты пушечный наряд и гадаешь, где добыть литье для новых пушек.
– То правда, – отвечает царь, – но чем ты мог бы пособить? Вижу, и сам себе нынче не подмога.
– А вели мне чарку поднести, пропился я и задолжался, с похмелья умираю, денег ни полушки нет.
Велит царь подать ему вина, при этом говорит:
– Ну, гляди, коли без дела мою чарку выдул, дорого ж тебе она станет! Башкой заплатишь!
– А я того не боюсь, такова немочь в телесах. Но уж смилуйся, дай и вторую – ужо для смелости, ибо хочу сказать тебе дело неслыханное, дерзкое, но для тебя великое спасение.
Подали ему еще чарку, выдул он и ее, очи его заполыхали, и он, перекрестясь, и шепчет государю:
– Так слушай: литья того у тебя, царь, много. На колокольнях колоколов за сотни лет понакопилось. Коли швед придет, он те колокола снимет да увезет – так он в лихое время уже делал. А снимем-ка их сами, отольем с них пушки и одолеем ворога: Бог сильных любит! А как побьем его, и Богу все вернем.
Такая мысль уже мелькала и у самого Петра, да больно казалась несусветной: а коли то войдет не в зуб народу – и воевать тогда придется уже с ним, а не со шведом? Но этот голодранец, показавшийся Петру посланцем Божьим, и доубедил его. Наградил он его аж тремя алтынами, облобызав его хмельную харю. И тут же написал указ: переплавлять колокола в пушки не только в Новгороде, но и по всей Руси. После чего в битве при Полтаве шведы и были разбиты из тех перелитых, не без помощи того пьянчуги, пушек.
А тот на этой царской монете, под которую никто не смел не дать ему в долг, расторговался так, что вышел при Петре в первые купцы в Новгороде. Но сразу после смерти Петра местные святоши его и всю его семью жестоко затопили в Волхове…

Минуло с тех пор еще 60 лет, и уже к царице Екатерине являются посланцы от новгородского священства. И бьют ей челом: «Ваш предок Петр Алексеевич изволил ради победы над шведами перелить наши колокола на пушки, а потом обещал их вернуть. Да так и не вернул. Не изволит ли ваша царская милость исполнить его обещание?»
Екатерина по ее обыкновению спросила, не осталось ли по сему делу каких рескриптов от Петра?

Ей тут же откопали челобитную еще его времен от тех же новгородских иноков, а на ней такая резолюция: «А х#я вам моего не надо?» И подпись: «Петр». Тогда царица взяла перо и своей нежной ручкой написала: «Я же, как женщина, и того предложить вам не могу». И отдала сию бумагу ошарашенным попам…

 

Интересная сказка !

 

Виссарион Григорьевич Белинский едет по вечернему Петербургу на извозчике. Извозчик видит — барин незаносчив, из простых, пальтишко на нём худое, фуражечка, — в общем, можно поговорить. Спрашивает:
— Ты, барин, кем будешь?
— А я, братец, литературный критик.
— А это, к примеру, что ж такое?
— Ну вот писатель напишет книжку, а я ее ругаю…
Извозчик чешет бороду, кряхтит:
— Ишь, говна какая…

 

Во время первого полета американцев на Луну, Армстронг, выходя из ракеты произнес историческую фразу: “Маленький шаг для человека, огромный прыжок для человечества”. И добавил вполголоса: “Удачи, господин Горский”.

По возвращении на Землю, в течение 10 лет настырные журналисты пытались добиться от Армстронга объяснения этой фразы, но на все вопросы тот отвечал, что ничего сказать не может. Вопрос стал традиционным, как и ответ.

Внезапно, через 5 лет после полета, получив на пресс-конференции стандартний вопрос:
“А кто же все-таки такой г-н Горский?”, Армстронг неожиданно ответил, что, поскольку г-н Горский умер, он чувствует себя вправе объясниться:

- Когда мне было 7 лет, мы с братом играли в бейсбол во дворе. Брат слишком сильно ударил по мячу, и он упал под окнами спальни наших соседей, господ Горских.

Я побежал поднимать мяч и услышал, как госпожа Горская говорит мужу:

“Оральный секс? Ты хочешь орального секса? Ты его получишь, когда соседский мальчишка прогуляется по Луне!”

 

Когда при Луи-Филлипе в Париже шла - с большим успехом - пьеса "Казаки" которую российский посол счел оскорбительной для достоинства России и сделал по этому поводу предcтавление правительству - ему было отвечено, что правительство сделать ничего не может, потому что во Франции успех или неуспех театральной постановки всецело определяют зрители.
Тогда - по личному распоряжению Николая Павловича - посол сообщил, что коли так, то его государь пришлет в Париж миллион зрителей в серых шинелях, " ... и они эту пьесу освищут ...".
Нечего и говорить, что пьесу сняли с постановки на следующий же день.

 

На сайте газеты Таймс в архивах есть отсканированная страница из номера за 1904 год, в котором опубликована заметка корреспондента, пищущего из Порт-Артура.
Перевод фрагмента заметки:
С яростными криками «youb tvoy mat» русские солдаты перешли в контратаку и отбили очередной приступ японцев на гору. После атаки я спросил у русского офицера, что означают слова «youb tvoy mat», на что он ответил, «Умрем за царя и отечества».

 

20 шуток от Иосифа Сталина

Товарищ Сталин обладал специфическим чувством юмора, специфическим, но очень остроумным. Иногда свои решения и умозаключения он озвучивал с юмором, но тем, кому он это говорил было далеко не до смеха.

1. При разработке автомобиля «Победа» планировалось, что название машины будет «Родина». Узнав об этом, Сталин иронически спросил: «Ну и почем у нас будет Родина?» Название автомобиля сразу изменили.

2. Из воспоминаний одного из охранников Сталина А.Рыбина. В поездках Сталина часто сопровождал охранник Туков. Он сидел на переднем сиденье рядом с шофером и имел обыкновение в пути засыпать. Кто-то из членов Политбюро, ехавший со Сталиным на заднем сиденье, заметил:
– Товарищ Сталин, я не пойму, кто из вас кого охраняет?
– Это что,– ответил Иосиф Виссарионович, – он еще мне свой пистолет в плащ сунул – возьмите, мол, на всякий случай!

3. Однажды Сталину доложили, что у маршала Рокоссовского появилась любовница и это — известная красавица-актриса Валентина Серова. И, мол, что с ними теперь делать будем? Сталин вынул изо рта трубку, чуть подумал и сказал:
— Что будем, что будем… завидовать будем!

4. Сталин ходил с Первым секретарем ЦК Грузии А. И. Мгеладзе по аллеям кунцевской дачи и угощал его лимонами, которые вырастил сам в своем лимоннике:
– Попробуйте, здесь, под Москвой, выросли! И так несколько раз, между разговорами на другие темы:
– Попробуйте, хорошие лимоны! Наконец собеседника осенило:
– Товарищ Сталин, я вам обещаю, что через семь лет Грузия обеспечит страну лимонами, и мы не будем ввозить их из-за границы.
– Слава Богу, догадался! – сказал Сталин.

5. Конструктор артиллерийских систем В. Г.Грабин рассказывал мне, как в канун 1942 года его пригласил Сталин и сказал:
– Ваша пушка спасла Россию. Вы что хотите – Героя Социалистического Труда или Сталинскую премию?
– Мне все равно, товарищ Сталин.
Дали и то, и другое.

6. Во время войны войска под командованием Баграмяна первыми вышли к Балтике. Чтобы преподнести это событие по пафоснее, армянский генерал лично налил в бутылку воды из Балтийского моря и велел своему адъютанту лететь с этой бутылкой в Москву к Сталину. Тот и полетел. Но пока он летел, немцы контратаковали и отбросили Баграмяна от балтийского побережья. К моменту прилета адъютанта в Москве об этом были уже осведомлены, а сам адьютант не знал — в самолете радио не было. И вот гордый адъютант входит в кабинет Сталина и пафосно провозглашает: — Товарищ Сталин, генерал Баграмян посылает Вам воду Балтики! Сталин берет бутылку, несколько секунд вертит ее в руках, после чего отдает обратно адъютанту и произносит: — Отдай обратно Баграмяну, скажи, пусть выльет там, где взял.

7. В 1939 году смотрели «Поезд идет на восток». Фильм – не ахти какой: едет поезд, останавливается…
– Какая это станция? – спросил Сталин.
– Демьяновка.
– Вот здесь я и сойду, – сказал Сталин и вышел из зала.

8. Обсуждалась кандидатура на пост министра угольной промышленности.
Предложили директора одной из шахт Засядько. Кто-то возразил:
– Все хорошо, но он злоупотребляет спиртными напитками!
– Пригласите его ко мне, – сказал Сталин. Пришел Засядько. Сталин стал с ним беседовать и предложил выпить.
– С удовольствием,– сказал Засядько, налил стакан водки: – За ваше здоровье, товарищ Сталин! – выпил и продолжил разговор.
Сталин чуть отхлебнул и, внимательно наблюдая, предложил по второй. Засядько – хлобысь второй стакан, и ни в одном глазу. Сталин предложил по третьей, но его собеседник отодвинул свой стакан в сторону и сказал:
– Засядько меру знает.
Поговорили. На заседании Политбюро, когда снова встал вопрос о кандидатуре министра, и снова было заявлено о злоупотреблении спиртным предлагаемым кандидатом, Сталин, прохаживаясь с трубкой, сказал:
– Засядько меру знает!
И много лет Засядько возглавлял нашу угольную промышленность…

9. Один генерал-полковник докладывал Сталину о положении дел. Верховный главнокомандующий выглядел очень довольным и дважды одобрительно кивнул. Окончив доклад, военачальник замялся. Сталин спросил: «Вы хотите еще что-нибудь сказать?»
«Да, у меня личный вопрос. В Германии я отобрал кое-какие интересующие меня вещи, но на контрольном пункте их задержали. Если можно, я просил бы вернуть их мне».
«Это можно. Напишите рапорт, я наложу резолюцию».
Генерал-полковник вытащил из кармана заранее заготовленный рапорт. Сталин наложил резолюцию. Проситель начал горячо благодарить.
«Не стоит благодарности», – заметил Сталин.
Прочитав написанную на рапорте резолюцию: «Вернуть полковнику его барахло. И.Сталин», генерал обратился к Верховному: «Тут описка, товарищ Сталин. Я не полковник, а генерал-полковник».
«Нет, тут все правильно, товарищ полковник», – ответил Сталин.

10. Адмирал И.Исаков с 1938 года был заместителем наркома Военно-Морского флота. Однажды в 1946 году ему позвонил Сталин и сказал, что есть мнение назначить его начальником Главного Морского штаба, в том году переименованного в Главный штаб ВМФ.
Исаков ответил: «Товарищ Сталин, должен вам доложить, что у меня серьезный недостаток: ампутирована одна нога».
«Это единственный недостаток, о котором вы считаете необходимым доложить?» – последовал вопрос.
«Да», – подтвердил адмирал.
«У нас раньше был начальник штаба без головы. Ничего, работал. У вас только ноги нет – это не страшно», – заключил Сталин.

11. После войны Сталин узнал, что профессор К. «отгрохал» под Москвой дорогую дачу. Он вызвал его к себе и спросил: «Это правда, что вы построили себе дачу за столько-то тысяч?!» — «Правда, товарищ Сталин», — ответствовал профессор. «Большое вам спасибо от детского дома, которому вы подарили эту дачу», — сказал Сталин и отправил его преподавать в Новосибирск.

12. Осенью 1936 года на Западе распространился слух о том, что от тяжелой болезни скончался Иосиф Сталин. Чарльз Ниттер, корреспондент информационного агентства Ассошиэйтед Пресс, решил получить информацию из самого достоверного источника. Он отправился в Кремль, где передал для Сталина письмо, в котором просил: подтвердить или опровергнуть этот слух.
Сталин ответил журналисту немедленно: «Милостивый государь! Насколько мне известно из сообщений иностранной прессы, я давно уже оставил сей грешный мир и переселился на тот свет. Так как к сообщениям иностранной прессы нельзя не относиться с доверием, если вы не хотите быть вычеркнутым из списка цивилизованных людей, то прошу верить этим сообщениям и не нарушать моего покоя в тишине потустороннего мира.
26 октября 1936. С уважением И.Сталин».

13. Как-то иностранные корреспонденты спросили Сталина:
– Почему на гербе Армении изображена гора Арарат, ведь она не находится на территории Армении?
Сталин ответил:
– На гербе Турции изображен полумесяц, а ведь он тоже не находится на территории Турции.

14. Наркома сельского хозяйства Украины вызвали на Политбюро, Он спросил:
– Как я должен докладывать: коротко или подробно?
– Как хотите, можете коротко, можете подробно, но регламент три минуты, – ответил Сталин.

15. В Большом Театре готовили новую постановку оперы Глинки «Иван Сусанин». Послушали члены комиссии во главе с председателем Большаковым и решили, что надо снять финал «Славься, русский народ!»: церковность, патриархальщина…
Доложили Сталину.
«А мы поступим по другому: финал оставим, а Большакова снимем.»

16. Когда решали, что делать с немецким военным флотом, Сталин предложил поделить, а Черчиль внёс встречное предложение: «Затопить». Сталин отвечает: «Вот вы свою половину и топите».

17. Сталин приехал на спектакль в Худ. театр. Его встретил Станиславский и, протянув руку сказал: «Алексеев», называя свою настоящую фамилию.
«Джугашвили», – ответил Сталин, пожимая руку, и прошел к своему креслу.

18. Гарриман на Потсдамской конференции спросил у Сталина:
«После того, как немцы в 1941 году были в 18 км. от Москвы, наверное, вам сейчас приятно делить поверженный Берлин?»
«Царь Александр дошел до Парижа», ответил Сталин.

19. Сталин спросил у метеорологов, какой у них процент точности прогнозов.
– Сорок процентов, товарищ Сталин.
– А вы говорите наоборот, и тогда у вас будет шестьдесят процентов.

20. Во время войны Сталин поручил Байбакову открытие новых нефтяных месторождений. Когда Байбаков возразил, что это невозможно, Сталин ответил:
– Будет нефть, будет Байбаков, не будет нефти, не будет Байбакова!
Вскоре были открыты месторождения в Татарии и Башкирии.

• 

 

Интересно, какой год публикации?
Можно было бы оценить "полновесность" кредитки в 100 руб. на то время.

 

1908 вроде...

 

Не бедный был мужчинка)))

 

Реклама...

 

Песнь о лесах

Однажды Шостаковичу позвонил Сталин.

– Дмитрий Дмитриевич, это Сталин Вас беспокоит, – произнёс он с отеческой теплотой и лёгким грузинским акцентом, от которого он, несмотря на своё – по анкете – русское происхождение так и не избавился. – Как Вы поживаете?

Шостакович попытался сообразить, что бы ему такое ответить, чтобы за ним не пришли сразу, но придумать ничего не мог. В голове вертелись только слова "Родина слышит, Родина знает" – aбольше ничего. Но он всё-таки собрался с духом и сказал, что совершенно и бесповоротно исправился, и сейчас будет писать только такие мелодии, которые может запомнить советский народ. Только такие. Никаких других.

– Это хорошо, что Вы такой сознательный товарищ, – задумчиво произнёс Сталин, – и мне приятно констатировaть тот факт, что мы в Вас, товарищ Шостакович, не ошиблись. Aвот товарищ Прокофьев, к сожалению, не проявил пока такой сознательности. Товарищ Прокофьев ещё упорствует в своих формалистических изысканиях… Но мы поговорим с Вами об этом позже… Вы ведь не откажетесь со мной побеседовать, не правда ли?..

– Да, конечно, товарищ Сталин, конечно, – произнёс Шостакович с волнением в голосе и облегченнo, но так чтобы не было слышно в трубке, вздохнул: ему стало ясно, что если за ним и придут, то уж по крайней не сейчас. – А всё же второй раз говорить "конечно" не следовало, – подумал он про себя. – После "товарищ Сталин" нужно было поставить точку.

– Но сейчас я Вас спросил о Вашем самочувствии, – продолжил товарищ Сталин, как будто не заметив волнения в голосе Шостаковича. – Так как же себя чувствует товарищ Шостакович?

– Спасибо Вам за заботу, товарищ Сталин, – ответил Шостакович и покрылся холодным потом. – Я чувствую себя хорошо… особенно после справедливой критики партии… Но у меня сейчас… – тут он замялся, не зная, можно ли занимать внимание вождя такой ерундой.

– Так что у Вас, товарищ Шостакович?

– Расстройство желудка, – произнёс Шостакович тихо и быстро.

– Расстройство желудка! – в голосе Сталина явно проскользнула отеческая озабоченность. – Pасстройство желудка – это нехорошо. Почему композитор Шостакович, которого любит вся страна, должен страдать от расстройства желудка? Это неправильно. Мы Вам пришлём хорошего врача… – Лаврентий, как фамилия того врача, который лечил товарища Куйбышева и других ответственных товарищей? – Маринский? Майновский? Ах да, Марьяновский. Да, так вот, товарищ Шостакович, мы Вам пошлём хорошего врача, товарища Марьяновского. Это очень опытный, очень ответственный, товарищ и…

– Товарищ Сталин, – произнёс Шостакович на совершеннейшем пианиссимо – большего его голос выдать в этот момент не мог. – Товарищ Сталин, но я… – я уже выздоровел, то есть я совершенно выздоровел, я… полностью здоров. Я от всего сердца благодарен Вам за Вашу заботу, но… я, ей-Богу, не нуждаюсь во враче.

– Ей-Богу? Вы такой верующий человек? – заинтересованно спросил Сталин.

– Нет, нет, что Вы, товарищ Сталин, как можно! Это просто так, привычка в разговоре. Я...

– Ну почему Вы так стесняетесь, товарищ Шостакович? – мягко спросил Сталин. – У нас есть отдельные люди, отдельные индивидуумы, которые верят в Бога. Мы с этим пережитком прошлого не боремся. Зачем бороться? Наше советское общество – самое свободное общество в мире. Но на эту тему мы с Вами тоже поговорим – позже. – Тут Сталин сделал паузу, видимо, раскуривая свою трубку.

– А над чем сейчас работает композитор Шостакович? – спросил он, наконец-то раскурив трубку. – Чем он порадует наш советский и в первую очередь наш русский народ?

– Я пишу сейчас ораторию "Песнь о лесах", – ответил Шостакович несколько более уверенным голосом: тут ему явно было чем крыть.

– Это хорошо, – медленно произнёс Сталин, и было слышно как он пыхтит своей трубкой. – Это хорошо. Оратория – хороший жанр в нашем социалистическом искусстве. И чему посвящает свою ораторию товарищ Шостакович?

– Героическому труду счастливого, свободного советского народа, – скороговoркой ответил Шостакович, на ходу соображая, довольно ли эпитетов или надо было ещё что-то прибавить. – Вот сейчас я пишу музыку на стихи "Нас ведёт окрыляющий гений".

– Окрыляющий гений, – так же медленно произнёс Сталин, как бы пробуя вкус этих слов на язык, – окрыляющий гений… И кто же, по мнению композитора Шостаковича, этот окрыляющий гений? – В трубке опять послышалось посапывание – видимо "Герцеговина-Флор" разгоралась в этот раз как-то с трудом.

Шостакович промолчал, деликатно предоставляя собеседнику принять решение по поводу окрыляющего гения.

Товарищ Сталин тоже помолчал, может быть, надеясь на продолжение, потом же медленно, подчёркивая свою убеждённость в высказываемом, произнёс:

– Нам нравится, товарищ Шостакович, что Вы такой сознательный товарищ. Нам нравится, что товарищ Шостакович извлёк уроки из дружеской товарищеской критики и пишет музыку, которую будет понимать наш советский народ. И хотя я ещё не советовался с товарищами из Политбюро, но думаю, что они будут того же мнения: товарищ Шостакович заслуживает поощрения. Товарищ Шостакович заслуживает Сталинской премии первой степени. Как Вы думаете – прав здесь товарищ Сталин?

Тут голос на другом конце провода приобрёл такую отеческую теплоту, что Шостакович вновь покрылся холодным потом и голос его вновь упал до субито пиано.

– Да… то есть нет… то есть… я не знаю, товарищ Сталин, это как-то нескромно с моей стороны…

– Вы скромный человек, товарищ Шостакович! – прервал его Сталин. – И нам нравится, что композитор, которого любит вся страна, такой скромный товарищ. Когда Ваша оратория будет готова, Вы можете показать её мне. Возможно у меня будут замечания по оркестровке или по хоровой части. Я конечно не специалист но…

Тут Шостакович почувствовал что, может прервать окрыляющего гения и сказал: Разумеется, конечно. Даже и клавир…

– Нет, нет, клавир не обязательно. Партитуры достаточно, – произнёс товарищ Сталин, как бы обдумывая, действительно ли ему будет достаточно партитуры. – Когда oна будет готова, позвоните мне. Товарищ Поскрёбышев Вас сразу соединит. А теперь Вы меня извините, товарищ Шостакович. Мне было приятно с Вами поговорить и узнать что Вы – очень сознательный товарищ. А то некоторые, видимо, несознательные товарищи, – тут Сталин сделал паузу, по-видимому советуясь со своей трубкой, какой ему выбрать тон, и медленно, как бы вскользь продолжил, – утверждают, что товарищ Шостакович пишет вокальный цикл "Из еврейской народной поэзии" и даже сочувствует Бунду…

– Что Вы товарищ Сталин, упаси Бог! – прервал Шостакович, и подумал, что вот он опять помянул Бога, – я…

– Почему Вы так волнуетесь товарищ Шостакович? Вам нельзя волноваться – ведь у Вас расстройство желудка! – отечески пожурил Сталин.

– Нет, нет, товарищ Сталин, оно у меня прошло, вот буквально как только Вы позвонили, …как только Вы позвонили, так и прошло. Но Бунд… – я, товарищ Сталин, даже не знаю, что это такое… – ответил Шостакович, пытаясь угадать, что же стоит за вопросом и когда за ним придут.

– Я не сомневался в Вас, товарищ Шостакович! – голос Сталина опять звучал по отечески тепло. – Я не сомневался в том, что композитор, которого любит вся страна, который признал свои ошибки и пишет мелодии, понятные народу, не будет писать музыку на стихи сионистских агентов. Я желаю Вам, товарищ Шостакович, дальнейших успехов. До свидания, – сказал Сталин и положил трубку.

Шостакович тоже положил трубку. Потом он посидел на стуле, медленно отходя от беседы с Окрыляющим Гением, Учителем, Другом и по совместительству Отцом, и наконец, нашёл в себе силы встать.

Он зашёл в туалет, плотно закрыл за собой дверь, открыл кран на полную мощность, так, чтобы сквозь шум воды ничего нельзя было услышать, и, склонившись над раковиной, произнёс свистящим шёпотом: Отходную по тебе, негодяй – вот это бы я написал! Это бы я написал!

Потом, видимо, испугавшись, как бы следы его высказывания не остались где-нибудь, осмотрел внимательно раковину, закрыл кран, тихо вышел из туалета, прошёл к своему рабочему столу и сел дописывать "Песнь о лесах" с мелодиями, понятными народу.

 

"Эволюция русского" - английская открытка конца XIX века

 

Уже тогда боялись..

 

Оне до сих пор в это верят...!Пущай!Верят и боятся!

 

Это реинкорнация одной личности.которая огребла в 1812 году и решила устроить реванш!Но ОПЯТЬ ОГРЕБЛА!Чуствую не успокоится!Попробует ещё Огрести!;-)))))))

 

Ну что поделать,есть в Европе такая традиция.Собираться силами раз в сто лет и идти войной на Россию,огребать по полной и успокаиваться на следующий век.

 

Если быть точным, на 129 лет..

 

Читаем медленно и с выражением.

Михаил Дмитриевич БОНЧ-БРУЕВИЧ
ОБЩЕСТВО ЧИСТЫХ ТАРЕЛОК

Из книги "Ленин и дети", 1956 год

Все расселись вокруг стола на террасе. За столом было трое детей: две девочки и мальчик. Они подвязали салфетки и тихо сидели, ожидая, когда им подадут суп. Владимир Ильич посматривал на них и тихонько разговаривал. Вот подали суп. Дети ели плохо, почти весь суп остался в тарелках. Владимир Ильич посмотрел неодобрительно, но ничего не сказал. Подали второе. Та же история - опять многое осталось на тарелках.

- А вы состоите членами общества чистых тарелок? - громко спросил Владимир Ильич, обращаясь к девочке Наде, сидевшей рядом с ним.
- Нет, - тихонько ответила она и растерянно посмотрела на других детей.
- А ты?.. А ты? - обратился он к мальчику и девочке.
- Нет, мы не состоим! - ответили дети.
- Как же это вы? Почему так запоздали?
- Мы не знали... мы ничего не знали об этом обществе! - торопясь, говорили дети.
- Напрасно... Это очень жаль! Оно давно уже существует.
- А мы не знали! - разочарованно сказала Надя.
- Впрочем, вы не годитесь для этого общества... Вас всё равно не примут, - серьёзно сказал Владимир Ильич.
- Почему?.. Почему не примут? - наперебой спрашивали дети.
- Как "почему"? А какие у вас тарелки? Посмотрите! Как же вас могут принять, когда вы на тарелках всё оставляете!
- Мы сейчас доедим!
И дети стали доедать всё, что у них осталось на тарелках.
- Ну разве, что вы исправитесь, тогда попробовать можно... Там и значки выдают тем, у кого тарелки всегда чистые, - продолжал Владимир Ильич.
- И значки!.. А какие значки? - расспрашивали дети.
- А как же поступить туда?
- Надо подать заявление.
- А кому?
- Мне.
Дети попросили разрешения встать из-за стола и побежали писать заявление.
Через некоторое время они вернулись на террасу и торжественно вручили бумагу Владимиру Ильичу.
Владимир Ильич прочёл, поправил три ошибки и надписал в углу: "Надо принять".

 

Вот что это были за дети в деревне (все расселись на террасе) в голодные 20-е годы, кто еду в тарелках оставлял ?!!!